Доклад «Архимандрит Таврион (Батозский). Земной путь», воспитанники воскресной школы храма в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали», г. Пермь, Колышкин Владимир, Ведерников Алексей. Руководитель – Третьякова Татьяна Александровна.
«В 1960-е — 1970-е гг. его имя было известно всей Православной России, к нему в Рижскую пустыньку ехали паломники из всех концов Советского Союза. Благодаря о.Тавриону приходили к вере и начинали церковную жизнь молодые люди, оказавшиеся сегодня в центре церковного возрождения — клирики, преподаватели, делатели на ниве церковной», — сказал протоиерей Владимир Воробьев. «Отец Таврион был подвижником времен новомучеников — полвека служил Господу в сане свяшенника из которых 26 лет он отсидел в лагерях», — сказал о. Владимир. — «У отца Тавриона были любимые присказки, одна из них очень хорошо его самого характеризовала. Он часто повторял: «Работать надо!» После ссылок и лагерей жизнь современных общин казалась ему несколько расслабленной. Сам старец служил каждый день, принимал в пустыньке сотни паломников, много трудился и всех к этому призывал!»
Отцу Таврион писал в одном из своих писем: «То, что необходимо и всегда доступно нам, то это любовь к Богу и подвиг высоконравственной личной жизни для каждого из нас как христианина и сына Церкви». Любовь всегда проявляется в стремлении общаться с любимым. Для верующего сердца это прежде всего — молитва, устремленная к Богу. Тихон, как назвали родители будущего старца, с раннего детства любил молиться и часто уединялся для молитвы. Усердно молился он и в храме, где прислуживал с восьми лет.
Но заветная мечта его в детстве была -поступить в монастырь. Там, в монастыре, верил он, можно будет всецело предать себя на служение Богу. Для истинной любви нет преград, и вот, мальчик, несмотря на свою привязанность к родным, убегает из дома в монастырь. В этом проявилась одна из черт его характера — решимость и упорство при достижении цели. Промыслом Божиим Тихон попадает в Глинскую Пустынь. Но вскоре его возвращают домой к разыскивающим его родителям. Чтобы убедить мальчика забыть о монастыре и найти место в жизни, родные отправляют его учиться в учительскую семинарию. Но Тихон все-таки, в конце концов, добивается своего. После окончания семинарии отец нехотя отпускает сына в полюбившуюся ему Глинскую Пустынь.
В монастыре было нелегко. И все же — ни длительные богослужения по уставу, близкому к Афонскому, ни различные послушания большого хозяйства Пустыни, ни юный возраст (ему было только 14 лет) не поколебали его решимости на избранном пути. Вера и благодать укрепляли его и приносили радость его сердцу.
В том же 20-м году его постригли в мантию с именем — Таврион.
В 1922 г. по закрытии Глинской Пустыни он перебирается в Рыльский монастырь к епископу Павлину (Крошечкину). Молодому монаху глубоко в душу запали слова святителя Павлина: «О, Таврион, торопись! Если думаешь что-нибудь сделать, торопись, потому что каждый день ждет нас Смерть».
Через некоторое время о. Таврион попадает в Московский Новоспасский монастырь. В этот период арестовывают и отправляют в тюрьму епископа Павлина. Часто о. Таврион дежурил около тюрьмы, где содержался владыка, стремясь передать ему пищу и необходимую одежду.
В 1923 г. монаха Тавриона рукополагают в иеродиакона.
В 1925 году он рукополагает о. Тавриона в иеромонаха. С того времени батюшка старался ежедневно служить Литургию. Исполнилась его детская мечта: «Когда я был маленький, еще до школы, я все думал — почему не каждый день совершается Божественная Литургия? Я уж, как вырасту большой, то буду просить у Бога благословения на служение Ему, чтобы совершать литургию каждый день».
Смиренный, застенчивый, в то же время ревностный, где бы он ни служил, всегда много проповедовал, считая это одной из самых необходимейших обязанностей священника. В том же 25 году он уже игумен Витебского Маркова монастыря.
В конце 1926 г. о. Таврион был одним из 4-х посланников епископа Павлина, которые объезжали епископов для тайных выборов Патриарха. Чудом избежал ареста.
В 1927 г. игумен Таврион стал настоятелем храма свт. Феодосия Черниговского в Перми.
Вскоре он уже архимандрит, секретарь епархии. Посвящая о. Тавриона в сан архимандрита, еп. Павлин пророчески сказал: «Не за высокие заслуги награждаешься митрой, а за то, что долгие годы предстоит провести тебе в заключении».
Благодаря его кипучей деятельности, приход в краткое время был освобожден от обновленцев. Он постоянно проповедовал, привлекая прихожан к активной приходской жизни, вместе с еп. Павлином объезжал обширные владения епархии, занимался с детьми. С согласия родителей обучал их Закону Божию. Девяти – двенадцатилетние мальчики собирались где-нибудь тайно, а иногда и в церкви. В жаркую летнюю погоду, чтобы не привлекать внимания, батюшка надевал гражданский костюм и под предлогом отдыха и купания собирал детей на берегу Камы. Беседуя с ними, он прививал зачатки христианской жизни, читал духовную литературу. Так при Феодосьевской церкви была организована тайная детская церковно-приходская школа.
В 1929 году последовал арест архимандрита Тавриона как якобы идейного руководителя сопротивления большевистской власти, уничтожающей Церковь.
О.Таврион объявил голодовку и не признал своей вины. Свой арест считал испытанием, чтобы пострадать за Христа-Спасителя.
Срок — три года он сначала отбывал в Вишере, на стройке Березниковского комбината. Затем попадает на строительство Беломорканала — одной из самых страшных для заключенных строек. Более половины из бывших Вишерских погибло там.
Отец Таврион вспоминал: «Работа была тяжелая… Люди умирали так часто, что не успевали закапывать… Я тоже готовился к смерти. Просил Господа: «Да возьми Ты мою душу!» И как-то услышал голос: «Таврион, ты не умрешь, ты будешь жить!» И вскоре меня перевели в столовую. А там и легче, и сытнее».
В одной из проповедей о. Таврион вспоминал: «Были такие минуты: везешь тачку, нет никаких сил, а вместе с тем падаешь на колени и говоришь: «Слава Тебе, Господи, в дни Твоей Пасхи я тащу эту тачку! Какой я счастливый, как счастливы родители, которые дали мне жизнь, и я за Христову правду, за Церковь, за слово Божие, за жизнь христианскую, так умираю здесь! И какая внутренняя духовная радость! Что вы думаете, только здесь можно переживать Пасху? Может быть, в тюрьме, где-нибудь под нарами еще торжественнее, или в ссылке, в какой-нибудь выкопанной живой могиле и т.п. Красота!»
В лагере он не только сам не падал духом, но еще в письмах поддерживал свою осиротевшую паству.
Досрочно освободившись из заключения, спустя какое-то время о. Таврион переезжает в Калугу и, небезосновательно опасаясь ареста, переходит на нелегальное положение. Его духовная дочь А.Н.Меленина вспоминает: «Отец Таврион… работал сначала в Калуге, а потом в Курске художником и жил у меня на квартире. Он каждый день служил Литургию, а под большие праздники Всенощную. Вставал он в 3-4 утра, после Литургии пил чай и шел на работу. Дома у него не было свободной минутки: читал, рисовал, молился. Прожил у меня года четыре и был арестован…»
Батюшка сам говорил на проповеди: «Были такие времена, когда не было храмов, когда надо было быть рабочим и в то же время выполнять священнические обязанности, из дома в дом ходить и совершать Таинства для верующих…
В 1935 г. арестовывают архиепископа Павлина. О.Таврион, невзирая на опасность, посещает его в Мариинских лагерях. За год до смерти на проповеди о. Таврион рассказывал, как видел архиепископа Павлина за колючей проволокой. Владыка прижимал руку к сердцу, показывая, как он жаждет Святого Причастия. Увы, батюшке не удалось передать Святые Дары.
В конце 1940 г. архим. Тавриона снова арестовывают по доносу за создание тайных церквей и приговаривают к 8 годам заключения в Туринском концлагере Свердловской обл. с последующей пожизненной ссылкой. Условия заключения были очень тяжелыми: приходилось выполнять непосильные работы на лесоповале, при скудном пайке, к тому же досаждали уголовники. Спасало, как и раньше, умение рисовать и особенно — ежедневное служение Литургии.
В 1948 г. он был досрочно освобожден на полгода раньше срока. Ссылка в Казахстан принесла некоторое облегчение, хотя и там приходилось преодолевать немалые трудности.
В письмах к духовным детям, описывая свой быт, он скупо упоминал о состоянии своего здоровья: о сердечных приступах, обморожениях, большой физической усталости, о тяжелых климатических условиях, последствия чего сказывались до конца дней его жизни. Из-за непомерного труда и недостатка сна случались приступы головной боли. Находясь в ссылке, он старался соблюдать монашеский образ жизни, постоянно понуждая себя к усердной молитве и труду. «Где монах, там и монастырь» — не раз говорил о. Таврион.
Осознание своего призвания и желание подражать жизни святых, помощь духовных детей помогали преодолевать все трудности.
Только в 1956 году архим. Таврион был реабилитирован как невинно осужденный и обрел свободу. Покинув Казахстан, о.Таврион направился в Молотов (Пермь). Архимандрит Таврион ревностно нёс своё служение в Соборе. С большим усердием совершал требы в домах верующих, неистово проповедовал слово Божие, много читал святоотеческой литературы. Он был прост и доступен в обращении с верующими, по-братски относился к служителям Церкви, был уважаем и любим всеми.
В Перми он служил всего 10 месяцев. 14 марта 1957 г. о.Таврион указом Патриарха был определён настоятелем Глинской пустыни Сумской области.
В тюрьмах, ссылках и лагерях старец накопил огромное духовное богатство и щедро делился им с людьми. Сколь многим он показал дорогу к Богу, к радостной встрече с Христом.
Даже Русская Зарубежная Церковь, будучи в то время непримиримо настроенной в отношении Московской Патриархии, — так называемой советской Церкви, в лице своего первоиерарха митрополита Филарета признала в о. Таврионе истинного праведника и прозорливого, преисполненного любви старца, сродни по духу старцам Оптиной.
Это послужило толчком к изменению отношения Русской Зарубежной Церкви к Московской Патриархии.
Таким образом подвиг жизни о. Тавриона способствовал сближению и объединению двух ветвей русского Православия. Один из представителей Зарубежной Церкви — иеромонах Дамаскин (Христенсен) в 1993 г. писал: «Примеры старца Тавриона и иных подвижников свидетельствовали о том, что со Святой Русью не покончено, что она воскреснет. И воскресение ее … скажется на всем белом свете: от этого зависят судьбы мира».
